Разоблачила хитрую свекровь

— Пусть твоя мать собирает вещички и отправляется домой! Я это больше терпеть не стану! — заявила я мужу, когда терпение лопнуло.

— Как ты вообще разговариваешь?! Это моя мать, и она может оставаться здесь сколько угодно!

— Ах так? Тогда я уйду, а ты, когда посмотришь запись с камеры, сильно пожалеешь.

Я достала чемодан и начала методично закидывать туда свои вещи, пока муж смотрел видео, где его мать...

С Женей мы поженились всего полгода назад. Она на десять лет меня старше и души во мне не чает, но больше всего он любит, конечно, же свою мать.

Отношения со свекровью у меня не заладились сразу, как только она предложила приходить к ней домой и делать генеральную уборку каждые выходные.

— Ты, милочка, молодая, сил много, а к свекрови нужно проявлять уважение. Поэтому будь добра и помоги мне с уборкой.

Мне такое отношение не понравилось. Я решила поговорить с мужем.

— Мне кажется, что твоя мама, мягко говоря, хочет сделать из меня служанку.

— Да брось, Свет, она тебя просто проверяет. С моей бывшей женой было то же самое.

— Я же просила не напоминать мне о твоей бывшей!

— Помню, просто не бери в голову, сделай, что она хочет, и она от тебя отстанет. Я маму знаю.

Генеральная уборка

В субботу я стояла у подъезда свекрови, собираясь с духом. На улице было солнечно, щебетали птицы, а у меня на душе скребли кошки. "Ничего, – подбадривала я себя, – один разок уберусь, и всё".

Ирина Алексеевна открыла дверь, окинув меня придирчивым взглядом.

– А я думала, ты пораньше придёшь. Уже десять часов.

– Доброе утро, – улыбнулась я. – Мы же договаривались на десять.

– Ну-ну, проходи уже, – она посторонилась. – Тапочки вон там. Только руки сначала помой.

Квартира у свекрови была двухкомнатная, с огромным количеством безделушек, салфеточек и фарфоровых ваз. "Протирать это всё – целая история", – мелькнуло в голове.

– Так, начнём с гостиной, – командным тоном начала свекровь. – Сначала пыль протри, потом пропылесось. Ковёр нужно на улицу вынести и выбить. Ты же умеешь ковры выбивать?

– Конечно, – соврала я.

Признаться, что никогда этого не делала, было стыдно.

– Вот и хорошо. А то нынешние девушки только и умеют, что в телефоне сидеть.

Я взялась за тряпку, аккуратно протирая многочисленные вазочки и рамки.

– Нет-нет, не так! – всплеснула руками Ирина Алексеевна. – Разве тебя мама не учила? Сначала нужно влажной тряпочкой, потом сухой. И что ты их просто переставляешь? Под каждой протереть надо!

Через полчаса такой "учёбы" у меня начала кружиться голова. Свекровь следовала за мной по пятам, комментируя каждое движение:

– Вот здесь плохо протёрла... А тут разводы остались... Ой, осторожнее с вазочкой, она старинная!

Когда дело дошло до ковра, я поняла, что погорячилась со своим "конечно умею".

Тяжеленный ковёр еле вытащила на улицу, а уж как его поднять на перекладину – вообще не представляла.

– Господи, да что ж ты такая неумелая! – возмущалась свекровь, наблюдая за моими попытками. – В наше время девушки и постирать умели, и приготовить, и дом в порядке держать. А сейчас...

Выбивание ковра превратилось в настоящую пытку. Пыль летела в лицо, руки деревенели, а свекровь продолжала командовать с балкона:

– Сильнее бей! Вот там, в углу! Да не так! Эх, придётся потом самой переделывать...

К обеду я чувствовала себя выжатым лимоном. Спина ныла, руки дрожали, а голова гудела от бесконечных замечаний.

– Ирина Алексеевна, может, на сегодня хватит? – взмолилась я.

– Как хватит? – она посмотрела на меня как на предательницу. – А занавески? Их же стирать надо! И на кухне ещё шкафчики не протёрты. Вот в моё время...

Домой я вернулась в седьмом часу вечера, едва передвигая ноги. Женя встретил меня с улыбкой.

– Ну как, всё прошло хорошо?

Я только махнула рукой и поплелась в душ. Это был самый утомительный день в моей жизни.

Звонок сыну

На следующий день я нарадоваться не могла, что этот кошмар позади, как зазвонил телефон. Женя взял трубку, и по его лицу я поняла – звонит свекровь.

– Да, мам... Как что случилось? – он бросил на меня настороженный взгляд.

Я подошла ближе, пытаясь услышать разговор. Голос Ирины Алексеевны звучал театрально-обиженно.

– Женечка, сынок, ты просто не представляешь, в каком состоянии я нашла квартиру после твоей жены! – причитала она. – Под диваном пыль, на серванте разводы, а ковёр... Ох, что она сделала с моим ковром! Им же теперь только пол в гараже застилать!

Я открыла рот от возмущения. Да я чуть спину не надорвала с этим проклятым ковром!

– Мам, но Света целый день у тебя убиралась... – неуверенно начал муж.

– Целый день? – перебила его свекровь. – Да какой там день! Покрутилась для галочки и всё. Я, конечно, понимаю, современная молодёжь... Но элементарные вещи! Даже пыль нормально вытереть не может. А шкаф? Ты бы видел, как она расставила посуду! Мой любимый сервиз теперь весь в отпечатках пальцев.

Женя растерянно посмотрел на меня.

– Сынок, – продолжала Ирина Алексеевна медовым голосом. – Ты же знаешь, я человек неконфликтный. Но, может, объяснишь своей жене, что так относиться к матери мужа просто неприлично? Пусть придёт ещё раз, я ей покажу, как правильно убираться надо. А то ведь что люди подумают? Скажут – вырастила сына, а невестка даже элементарного уважения не проявляет...

– Мам, я поговорю со Светой, – вздохнул Женя.

– Да-да, поговори, – оживилась свекровь. – И передай ей, что я жду её в следующую субботу. Раз уж взялась убираться, пусть делает это как положено. А то ведь я потом три часа переделывала всё за ней!

Я не выдержала и выхватила телефон у мужа:

– Ирина Алексеевна, вы же сами видели, как я убиралась! Я каждый уголок протёрла, все ваши замечания выполняла. Что же вы...

– Ах вот как! – голос свекрови стал ледяным. – Значит, ещё и грубишь свекрови? Женя, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает?

– Света, не надо... – попытался остановить меня муж.

– Нет, надо! – я уже не могла остановиться. – Я не позволю делать из меня прислугу! Вы специально издеваетесь надо мной, придираетесь к каждой мелочи...

– Всё ясно, – перебила меня свекровь. – Я так и знала, что ты не умеешь себя вести. Что ж, я не буду больше вам мешать. Только не удивляйся, сынок, если в следующий раз я даже здороваться не стану с твоей женой.

В трубке раздались короткие гудки. Женя посмотрел на меня с укором:

– Зачем ты так? Она же старше тебя, моя мать всё-таки...

– То есть то, что она наговорила на меня – это нормально? – я чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. – А то, что я весь день пахала как проклятая – это ничего?

– Света, ну успокойся, – муж попытался обнять меня. – Мама просто старой закалки, у неё свои представления...

– Нет, – я отстранилась. – Это не "старая закалка", это манипуляция чистой воды. И ты это прекрасно понимаешь!

Я ушла в спальню и громко хлопнула дверью. В ту ночь я долго не могла уснуть, прокручивая в голове этот разговор.

Неожиданный поворот

После того скандала телефон мужа действительно замолчал. Ни звонков, ни сообщений от свекрови – полная тишина.

Казалось бы, можно выдохнуть с облегчением, но не тут-то было. Женя ходил сам не свой, постоянно проверял телефон и всё чаще бросал на меня укоризненные взгляды.

– Может, съездим к маме? – предложил он на четвёртый день молчания. – Проведаем, как она там...

– Женя, ты же понимаешь, что она специально это делает? – устало ответила я.

– Что делает? – вспыхнул муж. – Переживает из-за того, что невестка нахамила? Между прочим, если бы ты просто промолчала тогда...

– То есть это я виновата?

– А кто? Мама просто хотела наладить отношения, проявить заботу...

– Заботу? – я не верила своим ушам. – Превратить меня в домработницу – это забота?

Мы впервые серьёзно поссорились. Женя ушёл спать на диван, а я проплакала полночи.

На седьмой день молчания раздался звонок. Муж схватил телефон как спасательный круг.

– Мама? Что случилось? Господи, температура? Давление? Сейчас приеду!

Он метнулся в прихожую, даже не попрощавшись со мной. Вернулся поздно вечером, встревоженный.

– Света, мама себя плохо чувствует. Нервное истощение. Ей нельзя оставаться одной...

У меня внутри всё похолодело.

– Только не говори, что...

– Она поживёт у нас, пока не поправится, – отрезал муж. – И это не обсуждается.

– Женя, прошу тебя...

– Хватит! – он стукнул кулаком по столу. – Это моя мать, и я не брошу её в беде. Если тебе это не нравится...

Он не договорил, но было понятно – выбор стоит между мной и матерью. И я не на первом месте.

На следующее утро свекровь переступила порог нашей квартиры. Бледная, со страдальческим выражением лица, опираясь на руку сына.

– Где мне прилечь? – слабым голосом спросила она. – Что-то голова кружится...

Наша уютная спальня для гостей превратилась в больничную палату. Свекровь возлежала на кровати, периодически вздыхая и держась за сердце.

К вечеру первого дня я валилась с ног. К концу второго – начала тихо ненавидеть собственную квартиру. А на третий день поняла, что превратилась в прислугу, которая должна предугадывать любой каприз "больной".

– Милая, – шелестела свекровь. – Что-то душно... Открой окошко... Ой, теперь дует... Закрой... Нет, всё-таки душно...

Женя будто не замечал этого издевательства. Уходя на работу, он целовал мать в щёку:

– Мамочка, ты только поправляйся. Света о тебе позаботится.

А возвращаясь, первым делом шёл к ней:

– Как ты, мам? Света хорошо за тобой ухаживает?

Я смотрела на эту идиллию и чувствовала, как моя семейная жизнь рассыпается на глазах. От прежней счастливой Светы не осталось и следа – теперь я была просто прислугой в собственном доме.

Странности в доме

На четвёртый день немощи свекрови я начала замечать странные вещи. Сначала пропал мой любимый шарфик – тот самый, который Женя подарил на нашу первую встречу.

Я искала его весь вечер, перерыла все шкафы и в итоге нашла... в корзине для белья, скомканный и почему-то мокрый.

– Наверное, случайно туда попал, – пожала плечами я, хотя интуиция подсказывала обратное.

На следующий день, собираясь на работу, я не смогла найти свой ежедневник с важными записями и контактами клиентов. Перерыла всю квартиру – как сквозь землю провалился.

– Женя, ты не видел мою записную книжку? – спросила я мужа.

– Нет, а что?

– Странно... Она всегда лежит на рабочем столе, а сегодня исчезла.

Из спальни донёсся слабый голос свекрови:

– Светочка, принеси мне чаю... С лимоном... И печенье то, медовое...

Когда я вернулась с работы, ежедневник лежал на столе, только почему-то в другом месте и с загнутыми страницами.

Но настоящее потрясение ждало меня в пятницу. Накануне вечером я купила наш любимый с Женей торт – такой же, как на первом свидании. Поставила в холодильник, думала порадовать мужа. Утром торта не было.

– Мам, – спросил Женя за завтраком. – Ты не знаешь, куда делся торт?

– Какой торт, сынок? – удивлённо подняла брови свекровь. – Я же второй день из комнаты не выхожу... Света, дорогая, подай мне платок, что-то сердце колет...

Вечером я не выдержала.

– Жень, послушай... Происходит что-то странное. Вещи пропадают, потом появляются в других местах. Торт исчез. А твоя мама...

– Что – мама? – насторожился муж.

– Мне кажется, она притворяется. Это всё месть за то, что я отказалась у неё убираться.

– Света! – Женя аж побелел. – Ты что такое говоришь? Мама болеет, а ты...

– Да открой же глаза! – взмолилась я. – Когда ты уходишь на работу...

– Хватит! – оборвал он меня. – Прекрати накручивать себя и выдумывать небылицы. Мама больна, ей нужна помощь, а ты...

Я поняла – говорить бесполезно. Муж не поверит, пока сам не увидит. И тогда я решилась.

В субботу, когда Женя уехал по делам, а свекровь, как обычно, лежала с "мигренью", я установила маленькую камеру в гостиной.

Просто телефон с включённой записью, спрятанный между книг.

– Ирина Алексеевна, я в магазин, – громко сказала я. – Вам что-нибудь купить?

– Ох, доченька, – простонала свекровь. – Ничего не надо, только воды оставь поближе...

Я вышла из квартиры, хлопнув дверью, но не ушла – постояла минут пять на лестничной клетке и тихонько вернулась. В квартире было тихо.

Вечером, когда Женя вернулся, я уже просмотрела запись.

Непростой разговор

Я стояла перед мужем, сжимая телефон в руках. Сердце колотилось как сумасшедшее.

– Женя, нам нужно поговорить, – мой голос дрожал.

– О чём? – он даже не оторвался от ноутбука.

– О твоей маме. Точнее, о том, что происходит, когда тебя нет дома.

– Света, мы уже обсуждали это, – раздражённо отмахнулся он.

– Нет! – я захлопнула крышку его ноутбука. – Теперь ты меня выслушаешь. Я установила камеру в гостиной.

– Что ты сделала? – Женя резко встал. – Ты следила за моей матерью? Да как ты посмела...

– Да, посмела! – я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. – Потому что ты не веришь мне. Своей жене не веришь! А теперь у меня есть доказательства.

– Это переходит все границы, – он покачал головой. – Мама больна, а ты...

– Хорошо, – я развернулась и пошла в спальню. Достала чемодан из-под кровати и начала складывать вещи.

– Что ты делаешь? – растерянно спросил Женя.

– Собираю вещи. Я больше так не могу. Либо ты прямо сейчас смотришь это видео и узнаешь правду, либо я ухожу. Выбирай.

Я методично складывала одежду, стараясь не расплакаться. Краем глаза видела, как муж нерешительно взял телефон и включил запись.

На экране его "тяжелобольная" мать, только что жаловавшаяся на невыносимую слабость, бодро вскакивала с постели, как только за мной закрывалась дверь.

Я видела, как менялось лицо мужа во время просмотра. Недоверие сменилось удивлением, потом шоком, и наконец его глаза потемнели от гнева.

– Света, подожди, – он схватил меня за руку, когда я складывала последнюю блузку. – Не уходи.

Он развернулся и решительным шагом направился к комнате матери. Я замерла, вцепившись в чемодан.

Последнее слово

Женя решительно открыл дверь в комнату матери. Ирина Алексеевна лежала на кровати с компрессом на лбу:

– Сыночек, что случилось? Ты так громко... ох, голова...

– Хватит, мама. Прекрати этот спектакль. Я всё знаю.

– О чём ты, милый? – она приподнялась на локте с мученическим выражением лица.

– Света сняла на камеру, как ты развлекаешься в наше отсутствие. Как роешься в её вещах, ешь наши продукты, играешь в планшет... – голос Жени дрожал от едва сдерживаемого гнева.

Произошла удивительная метаморфоза. Свекровь моментально "выздоровела" – села на кровати, выпрямила спину, и с её лица исчезло страдальческое выражение.

Она холодно усмехнулась.

– Ах вот оно что... Твоя жена решила за мной шпионить?

Она встала – легко и непринуждённо, без намёка на недомогание – подошла к шкафу и достала уже собранный чемодан.

– Мама, как ты могла? – в голосе Жени звучала боль. – Зачем весь этот театр?

– Зачем? – она развернулась к сыну. – Да затем, что твоя жена не знает своего места! Отказалась помогать свекрови, нахамила... Думала, это сойдёт ей с рук?

– То есть это была месть? – Женя побледнел. – Ты специально издевалась над Светой?

– Издевалась? – фыркнула свекровь, направляясь к выходу. – Я преподала ей урок. Невестка должна уважать мать мужа. А она...

– Нет, мама, – перебил её сын. – Это ты должна уважать мой выбор и мою семью. Но ты предпочла манипуляции и ложь.

Ирина Алексеевна остановилась в дверях:

– Что ж, я вижу, эта девчонка окончательно настроила тебя против родной матери. Не волнуйся, я ухожу.

Она гордо подняла подбородок.

– Но запомни – твоя жена получила то, что заслужила. А когда поймёшь, что мать была права... что ж, ты знаешь, где меня найти.

Дверь захлопнулась. В квартире повисла гнетущая тишина. История наконец закончилась, но её горький привкус ещё долго оставался с нами...